Березуцкий А. А.
A LINEA Неформальные аспекты институционализации российской политической элиты DOI 10.22394/1726-1139-2017-5-171-177
Березуцкий Антон Андреевич Санкт-Петербургский государственный университет Аспирант факультета политологии antonberezutskiy@gmail.com
институционального подхода. В качестве объекта анализа выступают неформальные
институты, рассматриваемые как правила и практики, реализующиеся вне официальных
каналов. Рассматриваются различные типы неформальных институтов (такие как клиен телизм и политическая коррупция) и их роль в социальных процессах. Ключевым вопро сом данной работы является роль элитных групп в распространении и закреплении не формальных институтов. В статье представлен краткий анализ практик неформальной
институционализации в политической истории России и современности. В финале статьи
перечислены риски для государства и общества, связанные с дальнейшим распростра нением и закреплением неформальных институтов. В качестве альтернативы неформаль ной институционализации российских элит предлагается концепция «инклюзивных» ин ститутов, нацеленных на интеграцию большего числа групп интересов и общественных
организаций в политические, экономические и социальные процессы.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
неформальные институты, российская политическая элита, клиентелизм, политическая
коррупция
Berezutskiy A. A. Informal Aspects of the Institutionalization of Russian Political Elite
Berezutskiy Anton Andreevich Saint-Petersburg State University (Russian Federation) Graduate Student of the Faculty of Political Science antonberezutskiy@gmail.com
ABSTRACT
The article is based on the institutional approach and provides an analysis of political pro cesses in Russian politics. The object of analysis are informal institutions which are viewed as
rules and practices established outside the officially sanctioned channels. Different types of
informal institutions (including clientelism and political corruption) are reviewed as well as their
role in social process. The article emphasize the role of political elites in extension and fixation
of informal institutions and practices. It presents a brief analysis of informal institutionalization
practices in the political history of Russia and modernity. In the conclusion of the article, risks
of further informal institutionalization for the state and society are listed. As an alternative the
Влияние политической стабильности на экономический рост в сингапуре ...
... http://info.worldbank.org/governance/wgi/index.aspx#homehttp://info.worldbank.org/governance/wgi/index.aspx#home Объектом исследования выступает политическая стабильность в Сингапуре и Южной Корее. Предмет исследования – влияние политической стабильности в Сингапуре и Южной Корее на темпы экономического роста. В качестве кейсов для исследования выбраны два ...
author presents a concept of “inclusive institutions” which are aimed towards the integration
of various interest groups and civil organizations into the political and economical processes.
KEYWORDS
informal institutions, political elite in Russia, clientelism, political corruption
На протяжении всей истории изучения политики остается важным вопрос, что в наибольшей степени определяет ход политических процессов: интересы и по
УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ . № 5 . 2017 171
ступки индивидов и групп или система правил, в рамках которой индивиды взаиA LINEA
модействуют друг с другом. Иными словами, эта дихотомия представляет собой
вариант структурно-деятельностной (или структурно-агентской) проблемы. Прави ла взаимодействия индивидов определяются социальными институтами. Под ин ститутами мы понимаем «правила игры» — «созданные человеком ограничительные
рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Следовательно, они
задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия — будь
то в политике, социальной сфере или экономике» [8, с. 17]. Институты не сводят ся исключительно к правилам, целенаправленно создаваемыми людьми для реше ния конкретных ситуативных проблем. Данный концепт включает в себя: 1) сово купность формальных и неформальных правил, норм и принципов, которые регу лируют деятельность индивидов в социуме; 2) организации, социальные структуры
и учреждения; 3) устойчивые поведенческие модели повторяющихся взаимодей ствий, выраженные в процедурах и механизмах. Не все принятые правила игры
носят формальный, писанный характер. В некоторых случаях акторы обращаются
к неформальным институтам, которые «создаются, становятся известными и на саждаются вне официально санкционированных каналов» [15, с. 727]. Неформаль ные институты могут играть различную роль в политической системе — поддержи вая, замещая, конкурируя и даже подрывая систему формальных правил. Данный
феномен является объектом исследования в различных научных дисциплинах, таких
как политология, экономика, антропология, история, культурология. Неформальные
институты присутствуют в различных сферах общественной жизни — от бытовой
(например, обмен рукопожатиями при встрече или знакомстве), до экономической
(например, черные рынки труда).
Как неписанные правила они несут в себе не
только стимулы и выгоды для акторов, но и механизмы санкций. Г. Хелмке и С. Ле витски отмечают, что концепция неформальных институтов применяется к относи тельно широкому кругу явлений, таких как персоналистские сети, клиентелизм,
коррупция, клановые и семейные отношения, практики гражданского общества,
традиционные культуры, а внутренние механизмы законодательных, судебных и бю рократических норм [15, с. 727]. В политической науке наиболее распространен ными объектами исследований выступают политическая коррупция (в том числе
Формальные и неформальные институты в переходной экономике
... общества. Поэтому в первобытных обществах, не знавших государства, поведение людей регулировалось неформальными правилами. Формальные правила возникают с появлением государства. При этом подходе строгость ... в процессе реформ (направленных на повышение эффективности экономической системы) появляются устойчивые неэффективные институты, или нормы поведения. Глава 1. Институциональная структура общества ...
электоральная), непотизм, а также патрон-клиентские отношения (которые, в свою
очередь, рассматриваются как особый тип отношений обмена, покровительства
внутри бюрократического аппарата и электорального патронажа).
Распространение и закрепление институтов трактуется как институционали зация. Процесс институционализации представляет собой превращение инсти тутов «в социальные нормы и практики, признаваемые как социальными акто рами, так и большинством членов общества» [1, с. 77]. Институты создаются
и поддерживаются для решения проблем коллективного действия, разрешения
конфликтов, упорядочивания социальных взаимодействий. Их существование
подразумевает наличие акторов и групп заинтересованных в поддержании со ответствующего институционального порядка. Со времен известных публикаций
Д. Норта принято разделять понятия институтов и организаций-акторов, раз личать «правила игры» и самих «игроков». В случае формальных институтов их
возникновение и изменение строго регламентировано. Например, важнейший
политический институт современного государства — конституция, содержит
в себе описание процедуры разработки и имплементации законов. В отношении
неформальных институтов ситуация менее очевидна. С одной стороны, ста новление неформальных институтов — это стихийный, инкрементный процесс.
С другой стороны, в отличие от формальных правил, по очевидным причинам,
агенты и бенефициары неформальных институтов не склонны афишировать свою
причастность к ним.
172 УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ . № 5 . 2017 Основным игроком на поле институционального дизайна выступают политические
A LINEA элиты. В русле альтиметрического подхода под элитными группами мы понимаем правящий класс в широком смысле безотносительно его профессиональных, интеллектуальных и морально-этических качеств. Институционализация политической элиты подразумевает распространение, укрепление и воспроизводство механизмов кооптации, практик взаимодействия, норм поведения и идеологии внутри на разных уровнях политической власти. По мнению В. Шляпентоха, «поведение людей, вербальное и материальное, прежде всего, регулируется внешними нормами и правилами. Ценности же часто выступают в виде инструмента рационализации того поведения, которое навязано „сверху“, как идеологическое „оформление“ внешних позитивных или негативных стимулов» [14, с. 16]. Развивая данную мысль, Шляпентох пишет, что именно элиты (политические, экономические, культурные) выступают инициаторами и агентами ключевых изменений в обществе, они формируют стимулы и санкции. Настроения и ориентации среди масс наоборот достаточно подвижны. Элиты обладают механизмами идеологической обработки, поощрения и санкционирования. Ю. Левада также ставит приоритет элиты в российской истории, в которой «как стимулом, так и тормозом модернизации главным образом выступали соотношения сил внутри элитарных структур (а отнюдь не конфликты правящей элиты с угнетенной массой)» [6, с. 280]. Несмотря на то, что на протяжении своей истории российское государство коренным образом меняло свои формы и идеологию, определенные паттерны в неформальной институционализации элиты сохранялись и воспроизводились вне зависимости от формальной институциональной рамки. Анализируя систему управления средневековой Руси, Э. Л. Кинан отмечал ее неформальный характер, выраженный в келейности принятия решений, приоритете стабильности над готовностью к рискам и инновациям, отсутствие стремления к созданию и обнародованию кодифицированной правовой системы (так как те, кому надо было знать законы, знали их и так) [16, с. 115–181]. Мотивация выполнения указаний среди нижестоящих инстанций осуществлялась посредством системы «кормления» — содержание местной власти за счет местного населения. По мнению Т. Кондратьевой, система распределения благ внутри правящего класса и бюрократии представляла собой «результат организации власти, практикующей опеку и легитимирующей себя за счет кормленческой функции» [5, с. 157]. Такой способ управления сложившийся к XII в. открывал возможности для произвола и злоупотреблений со стороны власти. Расширение политического участия относительно небольших слоев населения в местном управлении в XIX в. не меняло ситуацию качественно. Опираясь на исследования историков В. Ключевского, М. Покровского, Б. Чичерина, Юрий Пивоваров отмечает, что институты народного представительства «нужны были власти для того, чтобы, во-первых, в форме „совета со всей землей“ легитимировать собственные решения и, во-вторых, „восполнить недостаток рук“, т. е. повысить свою административную эффективность» [9, с. 15]. В советский период правящий класс получил свое воплощение в форме номенклатуры, подробно описанной М. Восленским в работе «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза». Несмотря на жесткую структуру и процедуру отбора руководящих кадров, «реальным механизмом формирования номенклатуры служил протекционистский механизм назначения на руководящие должности, исходя, прежде всего, из критерия личной преданности, т. е. такая неформальная практика как кумовство (непотизм)» [7, с. 8]. Для современной российской политики также характерны примеры неформальной институционализации, связанные с особенностями политической истории и культуры (так называемой «колеей зависимости»), динамики политического режима, структуры экономики (в данном случае стоит упомянуть концепцию рентного государства).
Особенности PR-продвижения политической элиты Краснодарского ...
... мирное и созидательное развитие государства возможно только при условиях ... четкой общепринятой формулировки. Например, Институт общественных отношений в Великобритании ... - «паблик рилейшнз» - государственной власти и управления» в 1997 году дали ... также в пиарологической характеристике элиты как политического и междисциплинарного ... переменам и использовать их по возможности наиболее эффективно, выполняя ...
В отличие от советского периода, для постсоветской России в большей
УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ . № 5 . 2017 173
степени характерно распространение отношений типа «власть-собственность», A LINEA
когда политическая власть конвертируется в экономический ресурс и наоборот.
Данный тезис развивает В. Римский, отмечающий, что «в постсоветской России
к обладанию государством своим единым капиталом добавилась традиционная для
страны неотделенность власти от собственности, типичная не только для советской
системы, но уходящая далеко в глубь веков» [10, с. 73]. Значительная часть соб ственности в постсоветской России была выведена из-под контроля государства
Национальные интересы и возможности их реализации в России
... и стабильного развития России; 4. оценить основные внешнеполитические приоритеты России: надежность и твердость гарантий неприкосновенности российских границ и территорий, недопущение наращивания существующих и формирования новых военно-политических блоков антироссийской направленности, предотвращение политической и экономической изоляции России; ...
в пользу частных игроков, но «распоряжаться ею можно было только под контролем
бюрократии» [10, с. 73].
По мнению А. Быстровой и А. Дуки, «современная Россия унаследовала во мно гом архаичную институциональную структуру, характеризовавшуюся в первую оче редь зачаточной формой частной собственности, свободной цены и других эконо мических институтов, господством внеэкономических форм принуждения, что про являлось в нормах законодательства (формальных правилах поведения) и нередко
отличных от официальных предписаний повседневных практик поведения граждан»
[2, с. 58]. Развивая предложенную М. Олсоном теорию возникновения государства,
Ю. Нисневич определяет современный правящий класс как «кочевого бандита»,
который «не создает устойчивые формализованные политические и государственные
институты, а создает лишь постоянно трансформирующуюся институциональную
ширму для прикрытия неформальных, основанных на властном принуждении прак тик извлечения доходов в свою пользу» [7, с. 44]. Другой исследователь политиче ских систем стран бывшего СССР Д. Фурман подчеркивает расхождение между
формальной институциональной моделью и реальными практиками власти, которое
характерно для большинства государств постсоветского пространства, где «демо кратический и конституционный «фасад» сочетается с личной властью «безальтер нативных» президентов, правящих столько, сколько хотят и передающих власть,
кому пожелают» [12, с. 12]. Особенностью становления подобных режимов и систем
институтов является то, что они возникают не в результате консенсуса различных
политических сил, но скорее в ситуации «игры с нулевой суммой». Процесс инсти туционализации будет проходить с большим количеством препятствий, когда пра вила игры формируются в интересах ограниченного числа политических сил.
Для российской элиты в целом характерно расхождение между формальными
правилами и реальными. Как следствие, можно отметить коррупцию, клановость,
непотизм, распространение патрон-клиентских связей. Слабые институты приводят
к тому, что власти все чаще прибегают к административному режиму (как противо положность нормативному), а «формальные механизмы подотчетности относительно
слабы и в любом случае затмеваются неформальными практиками» [17, с. 2]. Харак теризуя существующий баланс институтов, В. Гельман отмечает, что для политической
системы современной России характерны «констелляции формальных и неформаль ных институтов, подрывающие и фактически извращающие основания демократии,
верховенства права и эффективного политико-экономического управления» [3, с. 7].
Мы полагаем здесь, что значительную роль в формировании политических инсти тутов в России (в том числе неформальных) играла и играет политическая элита.
Очевидно, что формальные институты являются прерогативой государства, аппарат
которого формулирует, реализует официальные правила, а также (что является одной
из ключевых характеристик государства по М. Веберу) санкционирует в случае на рушения таких правил. Однако и неформальные институты могут создаваться и под держиваться государством и его отдельными представителями с целью повышения
Период экономических и политических реформ в России
... включались как экономические, так и политические принципы). Товарно-рыночные отношения, индивидуально-трудовая собственность должны были быть дополнены демократизацией общества, борьбой с бюрократией, гласностью, правовой реформой. Советы предполагалось преобразовать ...
управляемости и для достижения персональных или корпоративных целей тех, кто
